Тема: Немного юмора
Когда мы с мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он
был неадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там
отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают неожиданно), только он не
засыпал, а залипал. Наглухо причём. То-есть сначала он во что-то втыкал, а
потом ни стого, ни с сего стопорился и пускал слюну. Приходил в себя только
после того, как весь класс с криками "зырьте, ребза, у придурка опять
батарейки сели!" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и
подсрачники под сраку. За глаза его называли дурачком, но говорить такое в
лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвали Стасика нейтрально -
Писюном.
Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слёту записала
нас с Мишей в писюновские друзья и много чего нам про него поведала.
Оказалось был целый список вещей - типа "циклично движущихся, блин,
объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", - которые Писюну
нежелательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в конкретный
долговременный ступор или хрен-его-знает-что-еще. Остаток того учебного дня
Миша провёл в тщетных потугах ввести писюна в кому - он ходил вокруг него
кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки
времени вертел у того перед рожей цветными карандашами, изображая яркую
цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. Хер там. Писюн не
поддавался.
После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими
несрастухами Миша сурово, как б**я товарищ Берия, натягивал на себя свой
любимый чудо-свитер, апогей, блин, пост-модернизма, привезённый из какого-то
Чуркистана. Это сейчас, с высоты, так сказать, своего опыта, я понимаю, что
на этом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству
наркоманов и дальтоников, художественными средствами был изображён
героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены, что это пять зелёных
всадников ловят чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем.
Всякий раз, когда Миша надевал эту паранойю, превращаясь в сплошное
красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навязчивое желание обхватив голову
руками бежать нах@й прочь с криками типа "Нет! Нет! Только не мой мозг,
грёбаные пришельцы!". Стоило Мише выйти в этом свитере на улицу, как
прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая о чём только что думали,
маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни - обильно
менструировать. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер
вызывал приступы тошноты и головокружения, поэтому я старался смотреть по
возможности в пол. То есть, как вы понимаете, на блёкло-сером раздевалочном
фоне мишин свитер нехило так выделялся. Да фигли там, скажу больше - не
существует в природе вообще такого фона, на котором этот е@учий аксессуар не
выделялся бы нах. Хотя если вы нароете где-нибудь летающую тарелку с
огромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то можете смело, одев мишин
свитер, встать рядом - такие вещи идеально дополняют друг друга.
Красное пятно блякнуло что-то вроде "счастливо, пацаны" и уплыло в сторону
выхода. Оторвав глаза от пола, я увидел писюна. У писюна было такое хлебало,
как будто он всю ночь ловил черную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял
передо мной типа за%бан@ый - с подкашивающимися ногами, отклянченой губой и
тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я его минут 15 откачивал.
Мише сказал сжечь свитер нах.
ДУСЯ
Была у Писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно звезданутое животное -
впиливалась с разбегу в стены, промахивалась нафиг мимо миски с молоком
харей в пол, корчила непонятные рожи. Дусей, хстати, она была чисто
формально, поскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на "пошла на
х%й". В общем Дуся была не жилец в любом случае - каску у неё снесло при
рождении, и по законам природы она должна была скопытиться к черту ещё в
раннем детстве, когда вместо титьки тыкалась харей маме в сраку - но тут,
блин, в планы естественного отбора вмешался известный гринписовец Писюн.
Дефективную Дусю он нарыл на какой-та помойке и припёр, естественно, в дом -
это по ходу был вообще последний раз, когда Писюн полноценно держал лохматую
бестию в руках, потому как, когда Дуся подросла и превратилась в трёхцветную
лопоухо-косоглазую пофигень, она начала двигаться и хрен ты её поймаешь.
Двигалась Дуся оченно резво - создавалось впечатление что даже ср@ла на
ходу, а если задерживалась в одном месте больше десяти секунд, значит либо
спала, либо отъехала нах. Ну или задумалась - периодически с ней случались
кратковременные приступы спокойствия: она ни с того, ни с сего замирала,
таращила косые банки в неизвестном направлении и напряжённо ожидала в какое
полушарие ё@нет моча на этот раз - ну и в зависимости от результата через
полторы секунды начинала отчаянно щемиться либо влево, либо вправо, затем
обычно впиливалась жбаном в стену, отскочив, сломя голову фигачила в
противоположную сторону, таранила дверь и, офигев окончательно от такого
обилия препятствий начинала щемиться вверх па шторам. Там, где-нибудь под
потолком вдруг опять замирала с таким хлебалом, типа "во, бл@: где это я?.."
, снова задумывалась, неожиданно пукала, с перепугу въё%ывал@сь тыквой в
багету, падала сракой на подоконник и по новой начинала гонзать по
жилплощади - шерсть дыбом, глаза на выкате, бл@. Мне думается, что именно
так выглядел бы кошачий вариант гибрида Алины Кабаевой и Жанны Агузаровой.
Наблюдая такую фигню, Миша неоднократно говорил Писюну, типа "Писюн, она у
тебя походу слепая ваще:". "Да не, не: - успокаивал себя Писюн - проста
ё@нутая."
Поначалу дусина движуха вызывала у меня дезориентацию и приступы морской
болезни, а Миша её вообще боялся и не любил совсем. Потому что один раз,
нифига не разглядев Дусю на фоне писюновского ковра (связанного наверно тем
же дальтоником, который Мише свитер красный зах@рачил), Миша наступил на
ейный хлебальник. А поскольку Дуся почему-то мяукать не умела нихера,
издавая вместо этого какие-то кряхтяще-пердящие гортанные звуки на манер
тувинских духовых инструментов, она со всей своей кошачей звезданутости
начала страшным тувинским голосом орать - я, чесно признаюсь, малёха
припустил жидким в трусники, а вот 12-ти летний Миша впервые в своей жизни
схватился за сердце, а когда отошёл, начал Дусю ненавидеть лютой ненавистью.
И вот однажды, когда Писюн в очередной раз ушёл посрать и залип в толчке на
полчаса,
разглядывая в унитазе чудные какашные узоры, мы с Мишей остались тупить в
писюновской комнате в два рыла. Тут я обратил внимание, что Дуся
заговорщицки выглядывает из-за кресла и, щуря один глаз, палит в мишину
сторону. Я Мише это дело показал и только хотел уже по этому поводу что-то
вякнуть, как вдруг Миша, внук ворошиловского стрелка, нифига не
растерявшись, мощным вдохом собрал все плескавшиеся в голове сопли (грамм
думаю 200, не меньше - зима была) и смачно с присвистом форчманул Дусе прямо
в "лицо". Я даже растерялся как-то. Дуся пролетела всего-то метра полтора,
зато с такими вы@б@ми, что Алине Кабаевой и не снилось нах.
Через пару дней Дуся начала помаленьку облазить. Писюн говорил, что это на
нервной почве, но мы-то с Мишей знали, что после такого заряда гаймарита в
голову вообще не живут - так что ей ещё повезло, можно сказать...
РОЗЕЛЛО
...А писюновская мама походу стреманулась, что кошке настает постепенный
3.14здец и купила Писюнуна замену большого такого херпойми африканского
попугая по кличке Розелло. Продавец её пролечил, что Розелло офигеть какой
умный и говорящий, схватывает типа всё на лету, хрен заткнёшь.
Но Розелло почему-то оказался на редкость тупым @бланом. В течение недели мы
с Мишей учили его говорить одно единственное слово - "Писюн". День изо дня
мы парили ему мозг часа наверное по два, штоб не соврать, ": писюн, писюн,
писюн,: говори сука гребаная - писюн, писюн: вот ведь 3.14дар: писюн,
писюн" - ну и в таком духе; под конец даже несчастная облезлая Дуся, не
выдержав такого напора, корча хлебало и заикаясь начала гудеть что-то
подозрительно напоминающее слово "писюн", лишь бы мы заткнулись нах@й. А
Розелле хоть бы хны сидел в углу клетки, таращил полные непонимания глаза и
обильно серил.
Миша уже хотел Писюна разочаравать, типа "Писюн, он у тебя походу глухой
ваще.", но как
выяснилось, Розелло был нифига не глухой, а даже совсем наоборот. Всё это
время хитрый пернатый слушал, набирался, так сказать, сеансу. Через пару
недель этот п@дар выдал всё - и "писюн", и "сука @баная", и "пед@раз" с
"мудаком", и ещё целый ряд окологинекологических терминов, смысл которых я
узнал только несколько лет спустя. Писюн с мамой были в шоке конечно. И
ведь, что характерно, не обманул продавец - действительно хер заткнёшь. В
качестве бесплатного дополнения к выученным словам Розелло научился
кряхтеть, пердеть, лихо подражать звуку проезжающего трамвая и звонко
посвистывать. Причём делал он это круглосуточно, потому как Писюн приходил в
школу с таким помятым видом, как будто всю ночь катался на трамвае в шумной
компании милицейских свистков. К тому же, по его словам, Дуся сильно
нервничала.
А Дуся на самом деле сходила нафиг с ума. То есть она и так была звезданута
нехило, но с
появлением Розеллы её стали покидать последние остатки разума. Если раньше
Дуся слушала только то, что вещают голоса в ейной голове, то теперь к этой
не**б@ческой толпе добавился и Левитан с крыльями, который походу наглухо
забивал Дусе все сигналы с Марса. Ну и в один прекрасный день мы с Мишей
стали свидетелями того, как Дуся, чувствуя видимо близкую кончину от
помутнения рассудка, решила напоследок во что бы то ни стало вточить
говорящего окорока. Сам Розелло к тому моменту времени уже надрочился
открывать клетку изнутри и по-хозяйски вылазить на крышу подышать воздухом,
причём проделывал всё это не прекращая вещать ни на секунду. С крыши своей
клетки Розелло, как козырной страус, выглядывал в окно, обсуждал сам с собой
последние новости и попутно подслушивал всякие гадости чтобы вечером опять
ошарашить писюновскую маму очередным хитровы@ба?ным матюком. Улучив один из
таких моментов, потерявшая всякую надежду, окончательно офигевшая Дуся, изо
всех сил стараясь не палиться, полезла за добычей на клетку.
Выкатив фары от волнения и еле сдерживая метеоризьм, Дуся приблизилась к
Розеллу вплотную и застыла. Всё, - подумали мы с Мишей, - звезда рулю: Но в
этот момент Розелло медленно повернулся, и, увидев перед собой такую фигню
(Дуся бешено вращала глазами и мелко тряслась), оценил обстановку, неспешно
так прицелился и как заправский скотобой зарядил Дусе клювом прямо промеж
ушей. Тюк, бл@: Досмотрев как Дуся ссыпалась на половичок, Розелло звонко
присвистнул и продолжил вещать.
ЭПИЛОГ
Все остались живы вобщем. Не знаю, что за нервные центры в кошачьей голове
поразил удар
африканского Розеллы, но облазить после этого инцидента Дуся перестала. Зато
начала жрать своё гавно, наводя ужас на домочадцев.
--
