уверяю, наши от них не отставали. правда, я всегда удивлялся, как эти голодные американцы ухитряются писать такую отличную музыку 🙂
Да. На музыку свою буржуазную много наших политически незрелых, советских ребят и девчат подсадили. Капиталисты проклятые !!! 🙂 "Сегодня он играет джаз, а завтра-Родину продаст!" (с)
И старый анекдот в тему: Приехала в область иностранная делегация. Секретарь обкома звонит председателю колхоза: - Наведи там у себя в колхозе марафет: едет иностранная делегация. Председатель, конечно, старался, но что сделаешь, когда столько лет все разрушалось а теперь попробуй наведи за несколько дней порядок. Естественно, он ничего не успел. Приехала делегация, посмотрела все и уехала. Звонит снова секретарь обкома. Спрашивает у председателя: - Ну, была делегация? - Была. - Что смотрела? - Все показал. - И коровники разрушенные, и грязь, и убогость? - Конечно, все. - Так они же за границей начнут раздувать! - Да нехай клевещут!
Пришол Обама к гадалке что будет через 10 лет с Америкой? Гадалка ему война с Россией!!! Обама ну это не интересно. А что будет через 20 лет в Нью-Йорке? Сколько будет стоить хот-дог? Она ему 15 рублей 😆 😆 😆 😆
Раздолбать всех этих проклятых гадов, руководство Северной Кореи. Еще лучще - русским контингентом. Поскольку проклятый совок породил и этого нелюдя из династии этих захребентников корейского народа. И это будет честь для России.
Правда в истории денег - кто написал такую. История древнего Рима, история движения денег - через римское право, а, законники. Бенифициарии наших ошибок, вечные пропагандисты прямых смыслов, вечная антитеза жизни.
На Западе впечатлены планшетом из КНДР: идеальное развлекательное устройство для жителя тоталитарной страны
О планах КНДР выпустить свой собственный планшет стало известно еще прошлой осенью - тогда его коротко анонсировали на выставке в Пхеньяне. Уже зимой готовый гаджет показывали посетившему страну председателю совета директоров Google Эрику Шмидту, а весной начались ограниченные продажи устройства. Но только сейчас из-за закрытости КНДР на Западе смогли узнать о нем что-то большее, чем фотографии внешнего вида и описание софта.
Оказывается, семидюймовый планшет Samjiyon SA-70 удивительно хорош - по крайней мере так считает специализирующийся на изучении Северной Кореи профессор Венского университета Рюдигер Франк , пишет "Слон.ru".
У планшета, который использует операционную систему Android, внутри установлен мощный процессор, 1 Гб оперативной и 4 Гб внутренней памяти (вдвое больше места для пользовательских данных - на прилагаемой SD-карте). Также имеется 2 МПикс камера. Весит гаджет четверть килограмма и стоит 250 долларов.
Все в целом неплохо, но у устройства есть два серьезных ограничения: во-первых, семидюймовый экран имеет разрешение всего 800x480. Во-вторых, никакого Wi-Fi и 3G: фактически планшет полностью лишен доступа к интернету, как и все жители КНДР. Можно подключиться лишь к внутренней сети Кванмен или посмотреть телевизионные программы с помощью встроенного ТВ-тюнера.
Зато идеологически проверенный Samjiyon SA-70 - единственный, кажется, планшет на свете, который заранее предназначен для офлайнового использования. Именно поэтому на нем предустановлено 488 приложений, игр и электронных книг, - гипотетически все, что может понадобиться обеспеченному жителю Северной Кореи. По мнению шФранка, это идеальное развлекательное устройство для тоталитарной страны, пишет The Wall Street Journal.
Напомним, что в Северной Корее интернет могут позволить себе лишь отдельные представители партийного руководства, а доступ для простых граждан в Сеть запрещен.
Соратники Ким Чен Ына, почти ежедневно грозящего миру ядерной войной, на поверку оказались людьми с обычными слабостями.
Коммунистическая элита Северной Кореи, согласно результатам мониторинга скачиваний из Всемирной сети, любит смотреть порнофильмы и американские сериалы. Несмотря на то что в КНДР доступ к интернету для простых граждан запрещен, представители правящей партии не гнушаются пользоваться Мировой паутиной.
Конечно, абсолютно точно сказать нельзя, что именно скачивает партийная верхушка в Северной Корее. Но блог Torrentfreak, который ссылается на данные американского сервиса Scaneye, проводящего мониторинг торрентов, утверждает, что, например, американские сериалы "Как я встретил вашу маму" и "Последователи" пользуются большой популярностью у северных корейцев.
Также партийные функционеры очень любят жесткое порно - особое предпочтение они отдают японской порноактрисе Марике Хасэ и ее американской коллеге Эллис Фрост. Да и вообще, порнофильмам с названиями вроде "Возьми меня прямо здесь", цитирует Inopessa немецкую газету Die Welt.
Несмотря на всю антиамериканскую пропаганду, по-видимому, правящая верхушка Северной Кореи сама не следует своим принципам. Обычным гражданам коммунистический режим страны строго запрещает пользоваться интернетом, вероятно, чтобы оградить население от зарубежных новостей.
Вместо этого в КНДР есть отделенная от внешнего мира сеть. На всю 24-миллионную страну зарегистрировано только 1200 IP-адресов, которые все равно распределены среди коммунистической элиты. Зато доступ к Всемирной паутине есть у политической элиты.
Кстати, третьим по популярности скачиваемым продуктом являются различные шпионские программы. Например, в соответствии с результатами мониторинга загрузок, среди коммунистов популярны такие программы, как Net Monitor for Employees Professional, которые могут шпионить за компьютером, на который они были установлены.
Помимо юмористических сериалов и порно, "коммунистические интернет-пираты" скачивают "Книгу советов по декорации своего дома". Как иронизирует немецкое издание, "возможно, северокорейские партийные шишки не могут определиться с дизайном своих вилл".
Не, вот насчёт интернета - сейчас сам ох*ел. У них действительно нет его. Я посмотрел статистику ютуб-аналитикс своего канала на котором свыше 320 000 просмотров и действительно с этого географического субъекта не было не единого просмотра. 😯
Ай, да и похеру. придурки в общем. Сделали из страны и населения какую-то тюрьму епта.
В КНДР казнены 80 человек, смотревших зарубежные фильмы, их родные – в лагерях
Во вторник после полудня зарубежные СМИ сообщили со ссылкой на южнокорейскую газету JoongAng Ilbo о том, что в КНДР публично казнили 80 человек, вина которых состояла в том, что они смотрели иностранные фильмы и видеозаписи телепрограмм из Сеула и хранили в доме Библию.
Эти казни состоялись на центральных площадях семи городов страны. Местные власти насильно заставили 10.000 человек, включая детей, наблюдать как солдаты расстреливали из пулеметов людей с мешками на голове.
Британское издание The Telegraph пишет о том, что друзья и родственники казненных сосланы в лагеря, что является обычной практикой Пхеньяна.
Эксперты полагают, что массовые казни являются сигналом к широкомасштабной кампании подавления инакомыслия и нарастающего недовольства правлением Ким Чен Ына, который сменил своего отца на посту "вождя нации" в декабре 2011 года.
В отчете исследовательского института The Rand Corporation говорится о том, что в ноябре 2012 года на северокорейского лидера было совершено покушение, в связи с чем защита вождя была резко усилена. Источник в разведке Южной Кореи утверждает, что к этому покушению причастны военнослужащие северокорейской армии.
В КНДР собираются казнить и репрессировать 1200 чиновников и их родственников. Одного уже сожгли живьем
После сессии нового парламента Северной Кореи, которая должна открыться в среду, в стране будут казнены и отправлены в лагеря около 1200 чиновников и членов их семей.
200 госслужащих и 1000 их родственников были арестованы по подозрению в причастности к заговору, за который был казнен дядя Ким Чен Ына - глава "регентскогосовета" и "серый кардинал" Чан Сон Тхэк, сообщает РИА "Новости" со ссылкой на токийскую газету "Санкэй". Предполагается, что половина арестованных будет казнена, остальных отправят лагеря.
В преддверии массовых репрессий в КНДР уже начали расширять концентрационные лагеря, в частности, Хвасонг-16 и Чхонджин-25 в провинции Хамген-Пукто и лагерь Пукчанг-18 в провинции Пхенан-Намдо. Это лагеря строгого режима, откуда, по информации издания, "живыми не возвращаются".
Новый парламент КНДР должен утвердить кадровые перестановки, предпринятые Ким Чен Ыном после казни дяди. Японская газета утверждает, что должности продаются за валюту - к примеру, выгодное место при Народной армии стоит от пяти до двадцати тысяч долларов, в пост провинциального чиновника - около 800 долларов.
Все 11 заместителей казненного Чан Сон Тхэка, по данным сеульской газеты "Чосон ильбо", уже казнены или интернированы. Один из них, о Санг Хон, был сожжен заживо огнеметом. Причиной такого способа казни источники назвали тот факт, что он превратил подразделение Министерства общественной безопасности в личную охрану, подняв их статус до уровня личной охраны Ким Чен Ына.
Источники издания сообщают о казни старшей сестры дяди вождя КНДР и ее мужа, бывшего послом в Кубе, а также их зятя, который был главой торговой фирмы. Племяннику Чан Сон Тхэка, бывшему послом в Малайзии, удалось спастись. Он был отправлен в концентрационный лагерь, но затем вернулся в Пхеньян.
Напомним, дядя Ким Чен Ына, считавшийся вторым человеком в Северной Корее, был казнен в декабре 2013 года по приговору суда за измену и попытку совершения государственного переворота. После казни отвечать за казну режима стала младшая сестра лидера КНДР Ким Е Чжон. Родственники Чан Сон Тхэка были репрессированы, как утверждал ряд СМИ - члены семьи, включая младенцев, были казнены. Вдова казненного, Ким Ген Хи, перенесла операцию по удалению опухоли мозга, о ее дальнейшей судьбе ничего не известно.
Есть у северокорейских богачей одна особенность – они любят использовать домашнюю электронику и бытовую технику для того, чтобы показать всем свой жизненный успех. В тех случаях, когда богач южнокорейский или, скажем, российский, гордо садится в свой «Лексус», северокорейский богач мимоходом демонстрирует гостям стоящий у него дома японский холодильник и кондиционер.
Однако на практике пользоваться многие из этих устройств бывает непросто. Снабжение электроэнергией в северокорейской глубинке крайне ненадежно, пресловутые «веерные отключения» – явление обычное, и во многих городах поменьше электричество вообще подаётся всего лишь несколько часов в день.
Телевизоры, видеомагнитофоны и компьютеры могут неплохо работать от аккумуляторов (тоже – важное устройство в северокорейском богатом доме). Хуже обстоят дела с кондиционерами и холодильниками.
Как я убедился из своих бесед с северокорейскими богачами, некоторые из них, являясь обладателями холодильников или кондиционеров, вовсе не собираются пользоваться ими. Эти устройства приобретаются по соображениям престижа. Время от времени их включают на несколько часов, используя портативные генераторы, которые тоже весьма распространены в современной Северной Корее. Однако питать холодильник от генератора невозможно – во-первых, слишком дорого, во-вторых – постоянно работающий генератор создаёт шум и злит соседей.
Как-то я разговаривал с северокорейским бизнесменом, который мимоходом упомянул, что у него дома имеется дорогой японский холодильник. Я поинтересовался, можно пользоваться холодильником в небольшом провинциальном городе, где снабжение электричеством крайне ненадежно. Бизнесмен объяснил, что холодильником этим он вообще не пользуется – вообще-то, в холодильнике сын бизнесмена хранит книжки. Однако само наличие холодильника в доме демонстрирует гостям и партнёрам то, что здесь живёт солидный и успешный человек.
Впрочем, многие из северокорейских бизнесменов находят из этого положения своеобразный выход – они покупают электроэнергию частным образом.
Воровство электроэнергии из общественных сетей было довольно распространенным явлением в Южной Корее 1950-х и 1960-х годов. Тогда некоторые домовладельцы нелегально подсоединялись к электрической сети и получали энергию бесплатно. Причины для такого поведения в те времена были чисто экономические, ибо электроэнергия в Южной Корее тогда стоила дорого, а страна была бедна.
В Северной Корее подобное явление в последние годы тоже получило распространение. Впрочем, в строгом смысле слова богатые северокорейцы не воруют электроэнергию. Они просто договариваются с местными менеджерами сетей электроснабжения о том, чтобы их дома получали бы электричество либо непосредственно от местной трансформаторной подстанции, либо же, что встречается чаще, от какого-либо важного государственного или военного учреждения. Для этого о дома к объекту или подстанции протягивается нелегальный провод. Иногда, например, богатые северокорейцы договариваются с командованием местных воинских частей о том, чтобы подсоединиться к сети какого-нибудь военного объекта. Знаю я и случай, когда такую сделку об электроснабжении валютчик заключил с местным управлением госбезопасности .
Если дом богача подключён к электрической сети важного государственного учреждения или военного объекта, то ему куда реже приходится иметь дело с последствиями веерных отключений электричества. Когда энергии начинает не хватать, электричество в первую очередь отключают в частных домах, потом страдают некоторые гражданские предприятия и наименее влиятельные государственные учреждения. Военные объекты и органы власти (а, значит, и подсоединившиеся к ним дома богатых людей) получают электроэнергию до самой последней возможности.
Наличие частного соединения с электросетью означает, что предприимчивый бизнесмен может спокойно пользоваться и холодильником, и кондиционером, и другими энергоемкими бытовыми приборами. В некоторых случаях бизнесмены кооперируются и договариваются о том, что все они вместе оплачивают прокладку нелегального провода, электричество из которого потом подаётся в несколько богатых домов, расположенных по соседству. Стоит недорого.
Что же, голь на выдумки хитра. Назвать северокорейских бизнесменов "голью" довольно затруднительно, однако и им приходится всячески приспосабливаться, чтобы обеспечить себе комфортабельный уровень жизни.
Bloomberg: минимальной зарплаты в Венесуэле не хватит даже на воздушный шарик
время публикации: 15 июля 2015 г., 16:59 последнее обновление: 15 июля 2015 г., 18:20
Дороже 11 долларов стоят: футбольный мяч, поездка на такси, степлер, воздушный шарик для вечеринки, щетка для волос, бальзам для губ, банка детского питания, чашка, два самых дешевых блюда в ресторане и футболка с изображением Уго Чавеса
Агентство Bloomberg составило список из 10 вещей, которые население Венесуэлы, не может купить на минимальную зарплату, даже учитывая 30-процентное ее повышение в мае. Боливар за год обесценился на 88%. На черном рынке 1 доллар США стоит 630 боливаров, а минимальная зарплата в настоящее время - чуть больше 11 долларов.
Дороже 11 долларов стоят: футбольный мяч, поездка на такси, степлер, воздушный шарик для вечеринки, щетка для волос, бальзам для губ, банка детского питания, чашка, два самых дешевых блюда в ресторане и футболка с изображением Уго Чавеса.
Напомним, по итогам 2014 года инфляция в стране стала самой высокой в мире. Ранее населению запретили покупать продукты чаще двух раз в неделю и стоять в очередях за продуктами по ночам.
Прочно вставшая на путь "социализма XXI века" Венесуэла страдает от хронической нехватки товаров, начиная от подгузников и заканчивая мукой и хлебом.
В 2012 году в стране вступил в силу "закон о справедливых ценах", направленный на борьбу с "безумием капиталистической спекуляции". В качестве первого шага на пути его применения власти заморозили цены на товары первой необходимости, в числе которых оказались рис, мука, молоко, минеральная вода, соки, шампунь, туалетная бумага, памперсы, прокладки и дезодоранты. Было также обещано, что постепенно список товаров со "справедливыми" ценами будет увеличиваться.
Кроме того, в прошлом году венесуэльские власти девальвировали национальную денежную единицу и ужесточили контроль над выделением валюты для импортеров. Дефицит товаров первой необходимости и основных продуктов питания от этого стал еще острее.
Власти объясняют нехватку происками оппозиции, которая якобы "захватывает" продукты и товары и уничтожает их, чтобы свергнуть правительство. Местный бизнес винит во всем валютные ограничения и препятствия со стороны государства в ведении внешнеэкономической деятельности. В последние месяцы ситуация усугубилась падением мировых цен на нефть.
«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.
Виталий Манский (крайний справа) на съемках фильма, Пхеньян, февраль 2014 года
Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу. Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма. Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение? Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось. Сталинская ВДНХ Когда вы впервые попали в страну чучхе? В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками… Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже… Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк. Как это? Просто стоит коробка? Да. А мама и папа Зин Ми — они реальные? Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото на стр. 46), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике
Главная героиня фильма — 8-летняя Зин Ми на фоне северокорейской версии «Любимый вождь и дети»
А какой смысл во всем этом фейке? В Пхеньяне почти не бывает иностранцев, а если и бывают, то, как рассказывают, они ходят по строго определенному маршруту? Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря? А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно. Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею? Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд. Почему? Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить? Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески. А по улицам вы могли гулять? Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе. В магазины вам удавалось зайти? Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается»
«Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал»
И где и что ела ваша съемочная группа? Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц. В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это? Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно
Съемка на образцово-показательной швейной фабрике. Мужчина в кадре — отец Зин Ми, как бы инженер. В фильме два дубля этой сцены: в первом работница докладывает, что план перевыполнен на 150%, сопровождающий ее останавливает
После страха Но какой смысл в магазинах, где единственный товар — томатный сок, и он не продается? Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии. И это реальные люди были в вагоне? Откуда я знаю? Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР? Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова
«Они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях...»
И фильмов про любовь нет? Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался. Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения? Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме. Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели? Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют. Как выглядят там газеты? В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.
Ветеран непонятно какой войны рассказывает детям о победах под руководством Великого Вождя
Вы говорили, что каждый день должны были сдавать отснятый материал. Как же вам удалось вывезти кадры, снятые тайком? Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть... Сколько дней вы снимали в Пхеньяне? 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75
«Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый тайком материал на другую карту памяти»
Что потом произошло? А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки. А в России фильм будет показан? Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся. Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло? Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…
