Костромич Иван Сусанин - это насквозь дутая и пустая фигура, в действительности, вероятнее всего, никогда не существовавшая. Красивые легенды на богато унавоженной почве наших палестин сплошь и рядом вырастают как на дрожжах. Однако все по порядку.
Вот что написано о национальном герое земли Русской в 10-томной «Всемирной истории»: «Имена многих героев, отдавших жизнь для защиты родины, не сохранились. Народная память сберегла лишь имя крестьянина села Домнина, Костромского уезда, Ивана Сусанина, заведшего польский отряд в глухие леса и ценою своей жизни сорвавшего попытку интервентов выйти к Костроме». Авторы академического десятитомника стыдливо умалчивают, что дело происходило зимой, и поступают так отнюдь не случайно: совершенно непонятно, каким образом польские супостаты могли заблудиться в зимнем лесу. Представляете, какой величины шлях должен был протоптать в снегу вооруженный до зубов отряд, намеревающийся взять приступом хорошо укрепленный город? И нас хотят уверить, что эти горе-вояки, злодейски умучив Сусанина, не смогли выйти из лесу по собственному следу? Советский энциклопедический словарь излагает сию душещипательную историю куда как суше: «Сусанин Ив. Осипович (? —1613), герой освободит. борьбы рус. народа нач. 17 в., крестьянин Костромского у. Зимой 1613 завел отряд польск. интервентов в непроходимое лесное болото, за что был замучен (подвигу С. посвящена опера М. И. Глинки)». Здесь по крайней мере хотя бы концы с концами сходятся – в болоте можно утонуть и зимой. Правда, все равно непонятно, каким образом там умудрился сгинуть большой военный отряд.
Давайте назовем вещи своими именами – мы имеем дело с банальной патриотической выдумкой, призванной героизировать путаные события на излете Смутного времени, предшествующие воцарению династии Романовых. Версия о спасении царя Михаила Федоровича простым русским мужиком впервые появилась в учебнике Константинова в 1820 году, а в дальнейшем получила свое развитие в учебнике Кайданова (1834 год), работах Устрялова и Глинки и в «Словаре достопамятных людей России», составленном Бантыш-Каменским. Со временем договорились до того, что тело Сусанина, положившего жизнь за други своя, было захоронено по повелению молодого царя в Ипатьевском монастыре.
Имеет смысл задаться простым вопросом: а что говорят хроники по поводу столь эпохального деяния? Воцарение новой династии – это вам не фунт изюму, и такое значимое событие, как спасение царя от неминуемой смерти, не могло не оставить следов в летописях и исторических документах. Мы вынуждены разочаровать пытливого читателя: не существует в природе ни единого официального документа, в котором бы шла речь о покушении на царя Михаила Федоровича. Ничего нет, даже самой малюсенькой корявой строчки. Абсолютная пустота. Ни словом не обмолвился о Сусанине и попытке пленить в Костроме царя митрополит Филарет (между прочим, отец Михаила), хотя в его обстоятельной речи весьма подробно исчислены все безобразия, сотворенные в России польско-литовскими интервентами. Вглухую молчит о Сусанине и так называемый «Наказ послам», отправленный в 1613 году в Германию, в котором опять-таки скрупулезнейшим образом изложены «все неправды поляков». В монастырских хрониках (а это очень серьезные и основательные документы, сохранившиеся до наших дней) тоже не удалось отыскать хотя бы беглого упоминания о якобы имевшем место захоронении Сусанина в Ипатьевском монастыре. И так далее, и тому подобное, список можно продолжать бесконечно.
Впрочем, удивляться тут особенно нечему, ибо сия невразумительная история выглядит на редкость нелепо. Достойно удивления совсем другое – упорное тиражирование этой бестолковой басни учебниками и даже энциклопедиями, хотя известный русский историк С. М. Соловьев (1820–1879) давным-давно убедительно доказал, что регулярных войск интервентов в то время поблизости от Костромы не было и в помине, а Сусанина замучили, вероятнее всего, обыкновенные разбойники. А уж какой они были национальности – это одному Богу известно… Вторит ему и Н. И. Костомаров: «В истории Сусанина достоверно только то, что этот крестьянин был одной из бесчисленных жертв, погибших от разбойников, бродивших по России в Смутное время; действительно ли он погиб за то, что не хотел сказать, где находится новоизбранный царь Михаил Федорович, – остается под сомнением…» Под очень большим сомнением, добавим мы. На кой, спрашивается, ляд разбойникам понадобился царь? Или, быть может, шайка лихих людей рассчитывала захватить Михаила, чтобы потом сплавить его полякам за приличное вознаграждение? Уважаемые читатели, нас откровенно держат за дураков. Неужели головорезы, промышляющие элементарным грабежом на большой дороге, сумели бы взять штурмом хорошо укрепленный город, где сидел сильный гарнизон? Это же бред сивой кобылы в чистом виде! Извините, но реальные разбойники так себя не ведут. Реальные, а не выдуманные разбойники поступили бы с точностью до наоборот: едва прознав, что в двух шагах от них стоят правительственные войска, они должны стремглав улепетывать в прямо противоположном направлении, дабы не угодить на виселицу раньше срока. Все это настолько очевидно, что подобные вещи даже обсуждать неловко.
Но как же так? Неужто все врут календари? Ведь выпорхнул откуда-то этот рыцарь без страха и упрека, бесстрашный погубитель поляков Иван Осипович Сусанин! А ларчик между тем открывается предельно просто. Единственный имеющийся в нашем распоряжении источник, из которого, собственно говоря, и вырос красивый патриотический миф, – это так называемая жалованная грамота царя Михаила от 1619 года, выданная им по просьбе матери крестьянину Костромского уезда села Домнино Богдашке Собинину Процитируем сей примечательный документ: «Как мы, великий государь, царь и великий князь всея Руси Михаил Федорович, в прошлом году были на Костроме, и в те годы приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина литовские люди изымали, и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь всея Руси Михаил Федорович были, и он, Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти» (цитируется по книге А. А. Бушкова «Россия, которой не было»).
Слог, конечно, тяжеловат, но чтение того стоит. Теперь все встает на свои места как нельзя лучше, поскольку царская милость заключалась в том, что Богдану Собинину и его жене, дочери Сусанина Антониде, пожаловали в вечное владение деревушку Коробово с освобождением от налогов, крепостной зависимости и воинской обязанности. Впоследствии права уже овдовевшей Антониды пытались ущемить, и она снова била челом великому государю, но мы все эти детали разбирать не станем. Ей выдали новую грамоту, где о Сусанине говорилось в точности то же самое: мол, его спрашивали, а он не проронил ни слова. О покушении на царя даже речи нет. Между прочим, если бы эта история была подлинной, а в Костромском уезде хозяйничали реальные интервенты, разыскивавшие царя, вряд ли допрос с пристрастием учинили бы только одному Сусанину. Или кроме него ни единая живая душа не ведала, где ховается Михаил?
Так что же в действительности приключилось в Костромском уезде в достопамятном 1613 году? А ведь история проще пареной репы, и Александр Бушков убедительно сие показал. По всей видимости, на деревню Домнино напала шайка самых обыкновенных разбойников, которых в Смутное время на Руси развелось видимо-невидимо. Царь им был, разумеется, до лампочки, а вот крестьянское добро очень даже кстати. Были ли еще жертвы или пристукнули одного Сусанина, история умалчивает. О жестоких пытках мы знаем исключительно со слов сусанинского зятя, так что этот чувствительный рассказ целиком находится на его совести. Через несколько лет сообразительный Богдан, вероятно, смекнул, что из смерти тестя не только можно, но и должно извлечь выгоду. Адресовавшись к матери царя, добрейшей Марфе Ивановне, он растрогал старушку до слез и получил желанную грамоту, в которой так и говорится: «…по нашему царскому милосердию и по совету и прошению матери нашей, государыни великой, старицы инокини Марфы Ивановны». Хорошо известно, что Михаил выдал немало подобных грамот, ибо желающих поправить свое имущественное положение за счет казны и царского милосердия было сколько угодно. В начале XVII века (как, впрочем, и в любые другие эпохи) на Руси существовало множество самых различных способов уклонения от налогов и податей – от банального подкупа писцов и бегства до выколачивания царских льгот за мнимые заслуги перед престолом. Понятно, что Богдан Собинин преследовал сиюминутные цели, но… причудливо тасуется колода и неисповедимы пути Господни. В последний раз привилегии его далеких потомков «на вечные времена» подтверждал государь император Николай I в 1837 году, а «подвиг» Ивана Сусанина к этому времени уже давным-давно стал хрестоматийным сюжетом школьных учебников.
Лев Шильник
Из книги «Черные дыры российской империи»
