Вот здесь коров и свиней жалеют, а я за петухов вставлю (в хорошем смысле) словечко.
В молодости иногда бывало с суровым "раскольниковским" топором, как в забытьи, брести по темным сенкам, а тяжелее того ощущать в груди будто налитое горечью расплавленного свинца сердце. Убить еще одного петуха... Как много времени должно пройти, пока окончательно затупится кровавый клинок? Много, очень много... Людским твареньям не может быть оправдания!
Расправившись от низеньких потолков ступаешь нехотя на теплую, словно живую, скрипучую половицу, которая ведет к чурке, что уже до самой до земли напоена кровью. Не от страха, а просто потому что так устроен мир, разбегаются в разные стороны курицы. Один из петухов, жестокое безрассудство которого дозволит ему прожить еще не один день, разъяренно бросается навстречу. Безмозглая птица, вот тебя бы я с удовольствием придушил! Но увы! Убить мне предстоит другого петуха, который, быть может, красивее и умнее, и никогда не клевал меня попусту. Интеллигентный, можно сказать. Иду к нему, а он даже не убегает, приветливо на меня смотрит...
Обед был хорош, особенно удался суп. Прощай, друг...